– Она ведь не знала, что ее сын к этому времени уже мертв. И расчищала ему дорогу к деньгам.

– Надеясь, что он с ней поделится? Глупо. Мне показалось, Сандрик не из тех, кто делится.

– Мать могла припугнуть его. Сказать, что если правда об убийстве тети Изольды выплывет наружу, то он ничего не получит.

– И что?

– Если хорошая актриса, то могла сыграть в истерию. Мол, пропадаю тут с голоду и холоду. Если не поделишься наследством, то мне терять нечего. Погублю и тебя, и себя, и денежки пусть пропадают!

Естественно, после таких рассуждений подруги направились прямиком к матери Сандрика. А куда же еще? Правда, Аня пыталась ныть и требовать, чтобы ее подруги прямо сейчас, не откладывая дела в долгий ящик, поймали убийцу Сергея и освободили ее Давида. Но девушки объяснили, что убийца Сергея и убийца стариков – это, скорее всего, один и тот же персонаж.

– А значит, поймав убийцу твоей тети Изольды, мы узнаем, кто убил Сергея. Понятно?

Ане не оставалось ничего другого, как смириться. И отправиться вместе с подругами к матери Сандрика. Ее адрес они выяснили у следователя без всяких проблем. Можно сказать, следователь его им сам навязал.

– Теоретически, – сказал он девушкам, диктуя номер телефона и адрес, – эта женщина не может считаться близкой родственницей покойного. Ведь она больше двадцати лет назад отказалась от своих прав на него. Но... Но помимо юридической законности существует еще и простая человечность. Эта женщина родила этого ребенка. И узнав о ее существовании, я счел своим долгом предупредить ее.

Правда, мать Сандрика никак не отреагировала на сообщение следователя. То есть она не пришла к нему, не узнавала подробностей о смерти сына, не пыталась выяснить, где находится тело ее сына и как можно его получить, чтобы похоронить.

– Вероятно, – предполагал следователь, – бедная женщина слегла от горя. Возможно, у нее удар, потому что после первого нашего с ней разговора она телефонную трубку не берет. Я даже хотел послать к ней своего человека, чтобы он помог бедняжке. Но увы, людей катастрофически не хватает.

– Так мы съездим?

– Вы сделаете благородное и очень доброе дело! – обрадовался следователь. – И обязательно перезвоните потом мне. У этой женщины по телефону был такой странный голос! Боюсь, как бы она не сделала с собой самого худшего.

Но опасения следователя оказались напрасными. Дверь подругам открыла цветущая, полная сил и здоровья женщина лет сорока с небольшим.

– Вы ко мне? – с неподдельным изумлением спросила она. – По поводу моего сына? Вы что-то путаете. У меня нет никаких детей! А тем более взрослых сыновей. Я слишком молода, чтобы иметь такого ребенка!

И она залилась громким несколько искусственным смехом, работая явно на публику.

– Вы не одна? – догадалась Кира. – Не можете говорить?

Женщина сверкнула на нее нехорошим взглядом. И понизив голос до шепота, произнесла:

– Идите отсюда! Нет у меня никакого сына. И не было! Ясно вам?

И она попыталась захлопнуть дверь. Но в этот момент за ее спиной появился высокий представительный мужчина.

– Нинелли, дорогая, мне пора! – произнес он.

– Как? Уже? – огорчилась мать Сандрика, мигом забыв о подругах. – А я думала, ты побудешь у меня до вечера.

– Уже вечер.

– Еще совсем рано.

– Дела, дорогая. Что поделаешь! Мне надо идти!

И мужчина изобразил на лице глубокую скорбь по поводу вынужденной разлуки. Мол, его бы воля, он бы вовек не ушел от любимой женщины. Но дела, увы, не позволяют. Наблюдавшие эту сценку подруги только хмыкнули про себя. Все ясно, этот петушок женат. И бегает к роскошной Нинелли от родной жены. Проведет часик-полтора в чужой постели и обратно под супружеский бочок, изображать благопристойного супруга. Какая гадость!

Нинелли тем временем еще немного попыталась уговорить своего любовника остаться. Но видя, что он непреклонен и уже начинает раздражаться, вовремя снизила накал. И распрощались любовники вполне мирно и ласково.

Но стоило за мужчиной захлопнуться дверям лифта, как на подруг набросилась разъяренная кошка.

– Это из-за вас он ушел! – злилась Нинелли, сверкая глазами. – Это вы виноваты!

– При чем тут мы?

– А зачем приперлись?

– Нас следователь прислал. Он тревожится, все ли с вами в порядке.

– Вот еще дурак! – разозлилась женщина еще больше. – Какое его дело? Я же ясно дала понять ему, что не желаю иметь ничего общего с этими похоронами! Изольда его растила, пусть она и хоронит!

Видимо, Нинелли невнимательно слушала следователя. Или просто ей действительно было глубоко плевать на все, что происходило вокруг нее, но лично ее не затрагивало. Во всяком случае о смерти тети Изольды она или не знала, или притворялась, что не знает.

Подруги уже поняли, что мать Сандрика вовсе не умирает от горя, как вообразил себе чудак следователь. Она просто не желает возиться с похоронными делами. И поэтому самоустранилась. Конечно, проводить время в обществе щедрого любовника, который дарит цветы, приносит дорогое вино, шоколад и, очень возможно, другие, более ценные подарки, куда приятней, чем устраивать поминки по убитому сыну.

Поэтому Кира не стала щадить Нинелли и прямо ей так и заявила:

– Ваш сын мертв! Тетя Изольда тоже убита! Насчет своих похорон она оставила распоряжения. Но похороны Сандрика ею не предусматривались.

– И что?

– Если вы не заберете тело сына, то его похоронят за государственный счет.

– Пусть хоронят!

– Вы не будете знать, где его могила.

– Мне все равно!

– И похоронят его не сразу. Он будет еще долго лежать в морге!

– Говорят вам, а вы не слушаете! – закричала Нинелли. – Мне все равно! Читайте по буквам! В-С-Е Р-А...

– Но это же ваш сын! – перебила ее Аня. – Как вы можете?! Вы злая! Вы отвратительная женщина! Бог вас накажет за это!

Неожиданно Нинелли как-то посерела и осела. Впрочем, осела она не на жесткий пол, а на мягкое кресло, которое случайно оказалось рядом. Случайно ли? Подруги уже поняли, что имеют дело с матерой эгоисткой. А у таких людей случайно ничего не получается. Все их действия направлены к одной цели – содержать себя любимую в неге и комфорте.

– Ох! – прижимая руку к пышной груди, пролепетала Нинелли. – Как страшно вы сказали! Бог! Накажет! Помогите мне!

– Чем?

– Добраться до постели!

До кровати Нинелли ковыляла с такими охами и ахами, что разжалобила бы и старый дубовый шкаф. А подругам стало окончательно ясно: Нинелли – великая актриса. Просто жалко, что такой талант пропадает дома. Ей бы на подмостки, хотя бы даже любительские, там ее кривляньям цены бы не было.

Устроившись на кровати и обложившись мягкими подушками, Нинелли потребовала легкое покрывало. Стакан холодной минеральной воды из холодильника и сердечные капли из аптечки. Потом она захотела, чтобы ей включили кондиционер и дали более теплый плед.

– Зачем ей сердечные капли? – проворчала Леся. – У этой женщины и сердца-то нету!

А мать Сандрика тем временем начала жаловаться на свою несчастную жизнь. Как многие прирожденные бездельницы, она палец о палец не ударила, чтобы сделать ее хоть чем-то лучше. Просто жила в свое удовольствие, ни на кого не обращая внимания, а потом удивлялась, почему это люди стараются с ней общаться как можно меньше.

– Очень жалею, что отдала Сандрика именно Изольде. Она не сумела воспитать из него настоящего мужчину.

По мнению Нинелли, настоящий мужчина – это тот, кто был в состоянии обеспечивать ее безбедную жизнь и выполнять все ее капризы.

– Сандрик был плохим сыном не только Изольде. Но и мне – его родной матери!

Кажется, Нинелли всерьез считала, что имеет на сына какие-то особые права. Не Изольда, да кто она такая? Изольда всего лишь выкормила, вырастила, воспитала и отдала мальчишке многие годы. А вот Нинелли его родила! Это же подвиг! Больше полугода вычеркнуто из жизни! Такое не забывается. И сын должен был у нее в ногах валяться.